Daniela, 34 - 25 июня 2015 10:52

Блузка у меня была белая, джинсы - голубые, волосы локонами струились по плечам. А он все равно не обращал на меня внимания

Никакого, причем. Нет, удивительно устроены эти мужчины - ну что им надо? Загадка. Под блузку я нацепила тонкую ниточку бусиков: в одном журнале прочла, что женские драгоценности за-во-ра-жи-ва-ют мужчин. Кстати, читаю я с трех лет, представляете, сколько за прожитые годы скопилось в моей голове всякого разного?
Но Сашка на меня - "к нулю внимания два кило презрения", как бабушка говорит. А она умная. Когда я рассказала ей, что у Сашки новый "Мерседес", она кивнула одобрительно: "Что же, внучка, с "Мерседесом" - это солидный жених!" А "Мерседес"-то какой! Белый, как сахар, с сиденьями цвета моей любимой "Коровки", с блестящими ручками. М-м-м. Если бы вы его видели, поняли бы, что устоять перед Сашкиным обаянием было просто невозможно. И я рас-тво-ри-лась в потоке своей любви!

А ведь когда-то давно, месяца два назад, у меня был роман с Женькой. Он очень славный, добрый. Мне до сих пор странно, что все у нас с ним так произошло. нелепо. Мама всегда говорила, что встречают, мол, по одежке. Так и было, если честно. Увидела его, и меня просто подкинуло вверх, как на качелях в Парке культуры - ах, какой красавчик, с каким вкусом одет - ну принц просто, современный принц! Рубашка голубая, под джинсы, жилетка стеганая, модная, кроссовки крутые. Мы встретились глазами, он сделал шаг вперед; потом что-то спросил. И через десять минут мы общались с ним так, будто были знакомы уже давным-давно. С ним интересно было болтать, но даже просто сидеть рядом - и то не было скучно.

Однажды Женька стянул со стола лист бумаги, сложил самолетик и - у-у-ух, запустил его! Он сделал круг и мягко приземлился прямо у моих ног.
- Дарю тебе самолет! - улыбнулся Женька. - Когда-нибудь подарю настоящий.
- Я подожду, - улыбнулась я. - Хотя он такой большой.
- Есть большие, а есть - совсем маленькие. Хоть у подъезда ставь. Главное - чтобы летал.
На душе от его слов стало так сладко, как бывает, если долго-долго не есть, а потом откусить от молочной шоколадки.

А потом ко мне подошла Наташа. Кулачки зажаты, рот стиснут так, что с лица совсем исчезли губы, превратились в тонкую черточку.
- Ты мне подруга или нет?
- Подруга.
- А почему ты тогда целыми днями - с ним? Нашла парня, так и забыла про дружбу?

Лицо Наташкино пылало.
- Знаешь, мне эти твои претензии не нравятся, - разозлилась я. - Я тебе не собственность. С кем хочу, с тем и общаюсь.
- Отказываешься от подруги, значит? Ну, не пожалей потом.

Она начала мне мстить почти сразу - в тот же день. Сначала накручивала круги вокруг Женьки, потом начала открытую атаку: "Женечка, а хочешь того-то? Женик, а не хотел бы ты этого." Она вилась вокруг него, постоянно ему что-то предлагая и поднося; а порой просто подходила, вставала рядом с ним, потупив глазки. Я видела, что он все это тоже видит и понимает, и что хотя он и бросает на меня красноречивые взгляды, ему это внимание нравится, ах, как нравится.
Я терпела и молчала, а подходить к нему перестала вовсе. Но однажды он на моих глазах сложил из чистого листа бумаги самолетик и запустил его - так, что он, описав круг, упал к. ногам Наташки. Я не слышала, но знала, что он ей говорил, и даже чувствовала, что она отвечает ему. И мне вдруг стало так неприятно, так непередаваемо тоскливо. Знаете, как? Я помню, однажды у нас в холодильнике появился странный запах. Бабушка обнаружила, что так пахнет старое масло.
- Оно прогоркло, - сказала она, отправляя его в помойное ведро.
Вот так и душа моя, казалось, про-гор-кла.

Я даже поплакала вечером. Мама пришла в комнату, обняла меня, притянула к себе за плечо:
- Ты с подругами поссорилась? Расскажи.
Я мотнула головой: разве можно рассказать, что чувствуешь, когда тебя предает любимый? Когда он уходит от тебя - к твоей подруге, говорит ей слова, которые раньше говорил тебе?! Я что-то сбивчиво объяснила, мама поняла и оставила меня наедине с моими тяжкими мыслями. А бабушка, зайдя ко мне и целуя меня в макушку, как маленькую, прошептала:
- Заспи ты свое горе, милая. Все пройдет.

На утро мы столкнулись с Женькой. Он отвел глаза, я подняла голову выше и прошла мимо.
А вскоре в моей жизни появился Сашка. И ту часть души, которая была предана Женьке, я передарила ему почти сразу. Но он не брал этот мой подарок. Просто не замечал его.

Честно говоря, я не мер-кан-тиль-на-я, но все же окончательный удар по моей душе он нанес именно своим "Мерседесом". В нем было столько шика, столько легкости, столько фантастической, сказочной красоты, что не то что обладать, даже смотреть на него мне казалось счастьем.
- Тебе нравится? - спросил он, легонько касаясь нежно-серебристого бока своей чудо-машины.
- Разве он может не нравиться? - восхищенно переспросила я. "Он мне нравится почти также как ты! - пронеслось в моей голове. Но потом я виновато исправилась - конечно, меньше, чем ты, но все же."