Daniela, 34 - 25 июня 2015 10:50

Но "Мерседес" понравился не только мне. Я запомнила взгляд, которым Наташка оценила новую Сашкину машину. И не прошло и часа, как ее длинный рыжий хвост начал вертеться возле Сашкиного свитера. Правильно бабушка моя ее лисой называла.

Я сидела поодаль, наблюдая из-под ресниц, как Наташка вьется вокруг Сашки, как смеется его шуткам, как восторгается его "мерсом". И как растерянно поглядывает на них Женька, оставшийся в одиночестве. Смешно. (Все возвращается к нам. бу-ме-ран-гом? Или бьет ри-ко-ше-том. Как сказать правильно? Тьфу, забыла!) Опять стало противно и. прогоркло. Хорошее слово, кстати, спасибо, бабушка. А вот в носу защипало - это, знаете ли, фор-мен-ное безобразие. Пора с этим заканчивать.

По дороге домой я ловила ртом крупные снежинки - нежно-мятные на вкус. Лю-ми-нис-цент-ный свет витрины выхватывал их из снегопада и вмиг превращал в яркие кусочки расколотых леденцов; почему-то от этого казалось, что снежинки должны быть сладкими. Какая-то тетка с осуждение посмотрела на меня - тоже мне, мол, как маленькая девочка! Пришлось перестать.

.Вечером я пришла к маме, села рядом, уткнулась в ее теплую, мягкую кофту, пахнущую духами и оладьями.
- Знаешь, мам, я решила поставить в этой истории, ну, в смысле с мужчинами, точку. Как ты говоришь - точку в конце предложения.
- Большую и жирную? - она погладила меня по голове.
- Ага. Знаешь, и с подругами буду осмотрительнее.
Мама улыбнулась.

- Ты хотела сказать - с их выбором. А точек, я так понимаю, ты хочешь поставить целых две. В истории и с Женей, и с Сашей?
- Ну да. И даже три! Потому что я выбрала эту и-га-цинс-три-ческую Наташку, и уже просто устала от ее выходок.
- Э-го-цент-рик - так называется такой человек. Не путай слова, если уж используешь их.
- Ну ладно, суть-то не меняется от этого?
- Слова живые, поэтому их нужно произносить с умом и с осторожностью. Кстати, три точки в конце предложения - это уже многоточие. А это значит, что все еще будет.
- Ну ладно, мам! Словом, завтра я начну жизнь. э-э-э. Как говорится, с чистого листа, да? И поэтому переведи меня в другой детский сад.
- Это не так просто, милая. От проблем бежать глупо - от себя-то не убежишь. Но допустим даже, что я переведу тебя в другой садик. Подумай сама - разве ты будешь застрахована от новых несчастливых увлечений или не слишком симпатичных подруг?
Я вздохнула. Как у мамы все логично.
- Ладно, не переводи.
Она гладила меня по волосам, баюкала, как младенца:
- Не грусти, маленькая моя.
Хорош младенец! Мне уже почти шесть!
- Знаешь, мам, а "Мерседес" у Сашки дурацкий. Красивый, конечно, но пульт уже весь разваливается, и назад не едет. А самолетики я и сама могу из бумаги складывать. Берешь чистый лист, потом его - пополам, отгибаешь уголок.
.Вечером я слышала сквозь дрему, как бабушка на кухне недовольно говорила: "Ну, купите ей что ль машинку какую на пультах! Или куклу может дорогую, с одежками, домом - как по телевизору показывают! Шут с ними, с деньгами! А то ведь мается девчонка, голова любвями забита, влюбилась, разлюбилась - сама не разберет!"

Папа поддакнул:
- В секцию ее записать надо. Спорт - он дурь выбивает.
А мама засмеялась примирительно:
- Ну ладно вам, мама, Дим. Ты мне тоже обещал самолет подарить, и я в это верила!
- А я и подарил! - засмеялся в ответ папа.
Вот чудаки. Он правда подарил ей самолет - модельку. Она стоит теперь в комнате на телевизоре. Им бы все шутки шутить! А у меня вся жизнь - под откос.
Перевернув подушку "на холодную сторону", я крепче сжала куклу Лелю и вздохнула:
- Значит, три точки. И завтра все будет по-новому. Никаких мужчин! Строгость с подругами!
Но пока не наступило завтра, можно еще подумать о Сашкином "Мерседесе". Еще чуть-чуточки.